Беломор.Мокруха.

Ну, а если наш индеец вдруг немного загрустит
Он достанет папиросу и покурит посидит
Посидит, подумает, что-нибудь придумает
Ну, а если грустно станет так он песню запоет

Эх, трава-травушка, травушка-муравушка
Эх, березки-елочки, шишечки-иголочки
Эх, цветочки-лютики да грибочки-ягодки
Эх, да птички-уточки, прибаутки-шуточки…

Подводную часть Беломорской Эпопеи зачали на одном из красивейших сайтов - Гротике. Как водится первый дайв пока мокрый костюм сухой - в нем и оттягиваемся. Мокряк на порядок кайфовее сухаря. (для друганов не в теме: мокряк - костюм пропускающий через себя воду, образующую теплозащитную прослойку у тела, сухарь - не пропускает воду, соответственно можно поддеть свитер и т.п.) Да что там на порядок - он предоставляет совсем другое - истинное удовольствие от погружения. Только в нем ты полностью сливаешься со стихией, чувствуешь воду всей кожей, обладаешь свободой движения, окунаешься всецело в первозданный мир, как рыба. В сухаре же ощущение батискафа, команды рукам отдаешь как на радиоуправлении, все время воздух себе под кожу надуваешь, чтоб не обжало, а о воде помнишь лишь по первому холодку на щеках. Преимущества у сухаря всего два - он всегда сухой - и второй дайв на морозе делать легче, он не всасывает воду - можно погружаться в нефтяные лужи и др. грязные места. Короче, моё IМНО: сухарь - вещь для работы, мокряк - для полноценного отдыха в кругу морских друзей.
И так гротик. То есть дабл гротик - первый на двадцати метрах, второй на сорока. Две полупещеры в отвесной стене, потолки которых заплетены в мягкие кораллы нежно пастельных оттенков. В глубине шхерятся красные морские окуни. В щелях почесывают друг друга полосатые креветки. По стенам неуловимо ползают округлые и розовые, как груди девственниц, актинии - дотронешься до ее бутона, сжимается до небольшого уплотнения с красным соском - ровно ложащегося в ладонь, упруго отзывающегося. Еще одно маленькое преимущество мокрых перчаток - точность ощущений, можно даже снять под водой и пощупать в натуре =)). Че то переполз на скользкую тему =).
Лучше про ежей. Не садись на ежа голым ... (это я вспомнил Дахаб). Ежей было множество у острова Иллейкин, где отвисли мы на пятидесяти метрах в поисках минуса. Минуса не нашли - Суунто бесстрастно показывал 0°С. Зато любовались степью, на которой затеяли подводные боги сложнейшую игру с множеством комбинаций. Фигурки одного игрока были выполнены в виде ежей разных размеров, фигурки другого - звезды оттенков красного с различным количеством щупалец. Ведется неспешная игра. Игра длинною во множество жизней. Дайверы приходят и уходят, а игра продолжается.
Белое Море по праву считается самым звездным. Этих остроконечных животных бесчисленное разнообразие. Маленькие, как песочные печенюшки усеивают поросли ламинарий вдоль берега, большие волосатые, разных форм и расцветок, лежат на глубинах, а все щели меж любого калибра камнями щетинятся от щупалец эфиур. Есть еще глянцевые, как двухслойные леденцы и шероховатые как кляксы лавы. Куда ни глянь - Звязда!
А крабы на Белом все поголовно буддисты. Сидит такой под камнем, клешни развесил - берешь его за тельце вытягиваешь, а он обреченно подворачивает под себя все многочлены и ждет участи. Отпустишь его - упадет на дно и токо усами шевелит. Не боец, не тот что Камчатский с Баренцева. Тот когда сюда дойдет, вырежет вчисть местное население. Наши пресноводные раки и те клешнями схватить норовят, а отпустишь ракетой улепетывают. А эти - Буддисты блин.
Но есть в этом море и бойцы. Да же наверное больше, чем бойцы - морские волки, подводные собаки - Зубатки. Выглядят как мурены, но рот побольше, не держат постоянно открытым, а характер как у барракуд. Задень ее - вцепится и будет воевать. Подранишь, иль подцепишь на кукан, не будет как щука покорно висеть, попытается добраться до чего бы то ни было и порвать, оторвать кусочек. Слетев с кукана не учесывает, а опять же нападает, в любой степени подранености. Волк.
Зубаток много оказалось как раз под Сидоровым, где мы стояли. Появилось желание отгрузится попробовать в ночь. Ну и что б не напрягать уже подвыпивших товарищей - сиганул я прямо у берега. Интересное проявление физики света. На поверхности белый день, а с полметра под воду - непроглядная ночь. Лучи незаходящего солнца скользят вдоль поверхности моря, лишь отражаясь, не переламываются внутрь. Включаю три фонаря (спасибо за идею Спелеологу) и наблюдаю. Противные, как вырванный с жестью из живой плоти кусок мяса, медузы, подсвеченные ночной фарой уже выглядят даже романтично - как торшер при кровати. Есть еще одни полу прозрачные существа, формой эллипсоида с продольными гранями (как тулумба). Так те внутри граней проталкивают маленькие пузырьки воздуха и оные в свете выглядят неоновой рекламой на дирижабле, покачивающемся в темноте простора. Ночью опять же можно увидеть зубатку во весь рост. Лентой неспешно скользящей между глыб. Подплываешь - не ускоряется, а наоборот останавливается как змея и следит за тобой. Вылезают ночью и всяческие черви - полихеды. Раскраской правда поскромнее красноморских - серокоричневые и бело-серые. Удалось увидеть скорпену и рыбку похожую на тонкую длинную змейку.
Со змеей была то же байка. Как то с братухой вылезаем у острова из воды, и слышим истошные вопли женщин - "Змия в воде - уплывайте отсюда!". Не веря, но все же (береженого бог бережет, говорила монашка) отплываем и выходим из воды в стороне. Подходим к месту заплыва "змеи" и видим замечательное существо - белый ремень вытянув пряжку головы из воды снорклирует, перебирая тонкими еле заметными ножками щетинистого червя, - Нейрес!
Ходили забивать баллоны в Чкаловский. По дороге нырнули на "Кругляше", где множество мягких кораллов. Очень простой и красивый сайт по типу Wooodhouse Reef. Красные, желтые и белые кораллы как карликовые деревца обжили прибрежную глубину этого островка. А на самом островке лежал мертвый, нафаршированный опарышами морской котик... Жизнь и смерть - все рядом.
С котиками, белухами и прочих млекопитающими не удалось поплавать рядом. Лишь видели их гладкие мускулистые тела у лодки. С любопытством выглядывали они и изучали так же наше островное поселение.
Совсем забыл еще одно прекрасное существо - Пинагор. Рыбка очень похожая на боксфиш, скорее всего относится к тетрадонам (лезть в справочник пока пишу лень=). Выглядит большой красно черной коробкой, с большими как у рыбы-ежа глазами. Не боится и плывет неторопливо. Очень доверчива. Раскраска по насыщенности близка к рифовым рыбкам теплых морей. Жаль фотик испортился - не удалось сделать достойного снимка. Придется за ним приезжать еще раз.


Дайвов 10
из них ночных 3
макс глубина 49,7 м
температуры от 0°С до +10°С
время под водой 5 часов 26 минут


И если кому интересно - сухопутная часть нашей поездки: 


Беломор. Сушняк

А под вечер все индейцы соберутся у стола,
Заколотят трубку мира - прояснится голова.
И про прерии простор поведут свой разговор
Где ж вы кони наши кони что несут во весь опор?!

Эх, трава-травушка, травушка-муравушка
Эх, березки-елочки, шишечки-иголочки
Эх, цветочки-лютики да грибочки-ягодки
Эх, да птички-уточки, прибаутки-шуточки…



От Баренцева до Белого Моря - ночь ходу. Белая Ночь. Белая, как зубы молодой волчицы. Такой вот зубастой ночью мы и совершили перебежку меж морями. Пересыпали свое барахло из машин в лодки возле Полунги. Там же поставили на прикол своих боевых коней.
Дальше сквозь соленые брызги, по кубарем катящимся холодным и пенистым волнам, до острова Сидорова, что стоит на выходе в Белое. Острова, где суждено нам отбыть добровольную недельную ссылку. Ссылку на дайв, пиво, лето и море. Ссылку в холодные края и звездное море.
На утесах острова уже растянуты тенты палаток, ранее прибывших товарищей. Мы вклиниваем меж них свои. Небольшой палаточный городок, на пять палаток, раскидал свои тропы, как в горизонталях полянок, так и в вертикалях утесов. "И на камнях растут деревья"©, а палатки уж подавно. Внизу, теперь уж внизу (лагерь возвышается над уровнем моря метров на десять), за кромкой прибоя, что ударяет сквозь прослойку фукуса о камни Сидорова, находится один из интереснейших сайтов. Ранее нам не известный. Но об этом в следующей части.
Щас же вдохнем чистобелый воздух с небольшой порцией махорки. Да, причалили, мы здесь. А трава она индейцам всегда в жилу.
Наверху, на этой земле, можно бесконечно любоваться небом, его отражением в воде. Искать, даже не искать, а просто перебирать один за другим прекрасные небесно-водные картины. Установив камеру на штатив, направив на линию, что соединяет молекулы кислорода, просачивающиеся из синевы воды в зелень лесов и дальше в голубезну небес. По моему восприятию море и есть сине-зеленый перелив. Так вот установив камеру и нажимая кнопку каждые пол часа - ни одного повторного кадра не получаешь - все разнятся как дети коммуналки. Вот глазированная синь, вот ее небрежно размазали мокрой акварелью, вот более густые бугристые и шероховатые масленые мазки, вот пыль дождя, что скрыла на мгновение картину, вот скупые черные прорехи туч с багряными отголосками солнца. Все стерто. И как тот художник, что рисует свои картины песком на глади стекла, небрежно так, перехватя дыхание, на голубое небо сыпанули белой пыльцы и через час она уже заиграла теплыми цветами. И так бесконечно. Можно сидеть на камне, поставив поближе ящик пива и ведерко махорки, сидеть и смотреть отщелкивая ресницами кадр за кадром. Вот она бесконечность пассива.
Ну в актив можно устроить покатушки на катере. Погонять чаек, поставив лодку на корму с визгом нарезать несколько кругов. Можно побродить по островам. Перепрыгивая с камня на камень забираться все выше и выше. Хвататься за уродливо изогнутые в тяжбе с жизнью стволы елей. Сползать по скользкому мху. Фотографирую дикие цветы и совокупленья насекомых.
Можно сгонять на птичий базар. Посмотреть на бакланов и детей бакланов. Но баклан он и в Африке баклан. Увидишь его и поймешь - "да это ж баклан!" Единственные, что напомнили нашу прежнюю жизнь в цивилизованном обществе - Бакланы. Маленькие тупо щерятся в камешках - большие летают по верху кричат и гадят. Жизнь. (Не одного Баклана не обидели).
Характерная особенность, с которой пришлось считаться живя на море - это приливы и отливы. Оставишь бывало лодку на привязи у кромки суши, через час придешь, а она уже задравши нос лежит на какой-нить каменной глыбе посередь берега, укутанного склизкими пупырышками фукуса. Либо отменять на ближайшие пару часов лодочный выезд, либо звать мужиков и стаскивать посудину в море.
Но есть и полезности временного ухода воды. Это пескожилы. Твари похожие на червей-выползков, но с маленькими щетинами ножек. Живут в грунте прибрежных вод. Роют там норки. Так вот, с отходом воды, берем совковую лопатку и высматриваем кучки песка, нарытые по типу кротовых. Запускаем штык под корень и ковыряем. Быстро разгребая кучу - обнаруживаем тварь проворнее червя урывающую прочь. Хватаем, и в банку. Наживка для рыбки заготовлена. Дальше можно конечно як китайцы - зажарить и съесть на сковороде, но мы больше по нашему - сначало пескожила, его на крючок и в воду, вытаскиваем треску, а вот ее уже жарить и есть. Резинки оказались бесполезной снастью. На спиннинг бралась только хватая белого силиконового виброхвоста.
Раз уж пошли по живностям вспомню еще одну. За бугром ее называет москитом, у нас комариками. Политическую баечку про мелких грызунов написал в Слоновьей части. Здесь вспомнил их как непримиримое мелкое зло ДжеДаев с темной стороны. Черным жужжащим оспенным облаком кружили они над лагерем в безветренный день , атакуя открытые скины людей, в безветренную ночь раскачивали палатки, монотонно распевая нехитрую песнь таежных мест. Спасение - вонючие мази и сетки на лицах. Бодрит по утру, заводит в вечеру.
А вообще с погодой в этот раз повезло. Под солнышком шли к Сидорову. Погружались спокойно. Обратно под мелким дождиком сливали. За все время один раз шторм был, который и прибил троих местных рыбаков на ночь к нашему костерку. А с ними народные байки, вкусный улов и пару рецептов приготовления ламинарий.
После недельного палаточного пребывания, дабы восстановить культурную прослойку мозга, да удалить такую же, но не культурную с тела, направили колеса своих автоповозок в историко-культурный комплекс Соловки.